Дочитала "Ведьмин век" Дяченок. Сильные книги они пишут. Не могла оторваться от книги даже во время пар. Правда, читать книгу и писать лекцию одновременно получалось не особо. Лекция неизменно страдала))) Как только мой взгляд переносился в книгу, я переставала слышать преподавательницу. Она наверняка вспомнит мне это на экзамене, как и все пропущенные лекции и практические. Но это такие мелочи сейчас)
Говорю "До свидания" замечательной книге. Так, а что там у меня следующее по программе?)))
Немного особо понравившихся отрывков напоследок
"Мысль ее запнулась. Что, собственно, Назар? Подумать о Назаре - упереться в тоскливый тупик. Уж лучше вовсе не вспоминать, голова, по счастью, круглая, в какую сторону повернешь - в ту и думает..." Вот уж действительно. Для меня прямо руководство к действию.
"Вопрос вырвался сам собой, и, проговорив его до половины, Ивга с ужасом поняла, что сказанных слов не загнать обратно. Слова - не макароны, в рот не запихнешь." Ааааа, как им вообще приходят в голову подобные перлы?
"Случайность. Совпадение. Всякий, кто поднимается на крышу, должен помнить о земном притяжении и хрупкости собственных костей. Сам виноват..." Всякий, кто влюбляется должен помнить о непостоянности человеческого сердца.
"— Не ерничайте... Хоть любовь-то... не трогайте. Да, кровать ваша пошлая, да, Назар меня бросил... Но любовь... любви от этого ни холодно ни жарко. Она не спрашивает... Ей плевать, что мы о ней думаем; ей плевать, что нам, вот именно нам ее почему-то не досталось... Но она просто есть. И мне от этого, может быть, чуть легче..." Без комментариев. Просто присоединяюсь.
"Ей казалось, что в воздухе вокруг носятся стада огромных бабочек. И задевают крыльями ее лицо. И с крыльев падает пыльца, попадает в глаза, и нет времени их протереть, а потому и жжение, и резь, и слезы... Ей казалось, что все вокруг смешалось и запуталось, как кружево на коклюшках безумной мастерицы. Ритм, ритм, забивающий все, полностью захватывающий, партнер, вертящийся бешенным волчком..." Описание танца, описание страсти.
"Страх ударил, на мгновение лишив дара речи, прихлопнув, парализовав; Клав стиснул зубы: это он знал и раньше, но знать - не значит верить." Иногда знание и вера живут в одной голове и не мешают друг другу. Пока не наступит критический момент.
"Назови мне слово, взмолилась она молча. Объясни мне, как это называется у людей, что за имя у этого зова, который держит меня за горло, - но все равно не может вытянуть, как называется... Слово, Клавдий, назови мне...
Он молчал. Огонь поднимался и расцветал, и ветер нежно теребил его оранжевые ленточки.
Почему, Клавдий? Ты это делаешь - почему?..
Он молчал.
Тогда неназванная сила хлынула из нее, будто кровь из перерезанного горла. И струна захлестнулась. И потянула ее вперед - через лабиринт, навстречу новой, второй по счету инициации - в новую сущность, для которой не осталось названия.
А ночь давила на лицо - красное, темно-красное, огненно-кровавое, желтые флаги развевающейся луны, великая цель и величественный смысл, прекрасные, теряемые, уже почти потерянные... Уже... почти...
А впереди ждала всего лишь протянутая рука.
И ей казалось, что сейчас она коснется прохладных жестких пальцев.
Мгновение до встречи; доля мгновения, сейчас их руки соединятся, надо только сделать вдох...
Сейчас."